Интернет библиотека во славу святого Таксиля (leotaxil.ru)

«Забавное Евангелие» Лео Таксиль


 Нашли что - то интересное?
Сделайте отметку об этом с ссылкой на эту страницу в пару кликов, чтобы не забыть что и где:
Можно не бояться захломить многочисленными постами из книги свою стену в соц. сетях. Ведь потом из всех этих сообщений можно сделать один пост или статью, а все лишние сообщения удалить!
Предыдущая страница <<< Обновить страницу ( 3 860 ) ::: Оглавление >>> Следующая страница
Перейти к аудио записи главы ::: Выключить автоматическое воспроизведение
Через 31 мин. 16 сек. Вы автоматически перейдете к следующей странице (30).

Глава 28.

ЧУДЕСНАЯ РЫБНАЯ ЛОВЛЯ И ПРОДОЛЖЕНИЕ ИСЦЕЛЕНИЙ.

  Симон сказал ему в ответ: наставник! мы трудились всю ночь, и ничего не поймали; но по слову твоему закину сеть.
Сделав это, они поймали великое множество рыбы, и даже сеть у них прорывалась.
И дали знак товарищам, находившимся на другой лодке, чтобы пришли помочь им; и пришли, и наполнили обе лодки, так что они начинали тонуть.
Увидев это, Симон Петр припал к коленям Иисуса и сказал: выйди от меня, господи! потому что я человек грешный.
Ибо ужас объял его и всех, бывших с ним, от этого лова рыб, ими пойманных; также и Иакова и Иоанна, сыновей Зеведеевых, бывших товарищами Симону. И сказал Симону Иисус: не бойся; отныне будешь ловить человеков.

Лука, глава 5, стихи 5-10.

      Выйдя из Капернаума, Иисус пошел вдоль берега озера на север и остановился в деревушке Вифсаиде, откуда были родом его первые ученики.
      Нам уже известно, что Иисус познакомился на берегах Иордана с Симоном, которого назвал Петром, то бишь Камнем, и братом его Андреем, сыновьями Ионы, а также с Иоанном, сыном Зеведеевым, с Филиппом неизвестного происхождения и с Нафанаилом, сыном Бар-Толмея (отсюда - Бартоломей, или Варфоломей). Все они, за исключением Варфоломея, были родом из Вифсаиды, где вели скромную жизнь простых рыбаков.
      Приглашая своего учителя в родную деревню, первые ученики надеялись завербовать там новых сторонников. У малютки Иоанна, в частности, был старший брат; "священное писание" называет его Иаковым Старшим. Этого не пришлось долго уговаривать. Иоанн рассказал ему о беспечной жизни попрошаек, которые могут ничего не делать, о блестящей славе, ожидающей каждого, кто к ним примкнет, и тут же обратил братца в свою веру.
      Теперь у Иисуса было уже шесть учеников. Некоторое время они провели в Вифсаиде, где их пребывание было отмечено одним необычайным происшествием.
      Вифсаида по числу жителей не могла и равняться с Капернаумом. К тому же это было одно из самых бедных селений на всем озере. Вообще, земляки учеников Христовых, как правило, были нищими. А эти кормились одной рыбной ловлей, то есть едва сводили концы с концами.
      Тем не менее ученики-рыбаки были рады вновь повидать места, где они впервые увидели свет. Им даже захотелось тряхнуть стариной и снова взяться за свои сети. Но прошло уже столько времени, и, естественно, у лентяев не осталось никакой сноровки.
      Симон-Камень, или попросту Петр, если это вам больше нравится, стал зачинщиком всей истории: однажды вечером, когда Иисус отправился погулять в окрестностях, Петр принялся уговаривать своих коллег.
      - Послушай-ка, Иаков Старший, - сказал он. - А что, если нам порыбачить сегодня ночью? Тогда утром мы покажем нашему учителю, на что мы способны! Ну, что скажешь?
      - Идет! - согласился Иаков. - Папаша Зеведей даст нам свою лучшую лодку, а сеть и моя сойдет. Наварим такой ухи, что пальчики оближешь!
      - Вот будет здорово! И мы с вами! - закричали Андрей, Филипп и малыш Иоанн.
      Даже Варфоломей, единственный, кто не был рыбаком, горячо поддержал эту идею и с радостью присоединился к экспедиции.
      Наспех, кое-как подштопав ветхие снасти, все шестеро заявились к Зеведею, отцу Иакова Старшего и маленького Иоанна.
      - Привет, папаша! - сказал один из сыновей. - Ну, как дела, старина?
      - Помаленьку, детки, помаленьку.
      - Мы видели, как ты недавно возвращался с рыбалки. Значит, ночью ловить больше не будешь?
      - Да навряд... К тому же погода такая, что не стоит и выходить в море. Так местные жители с гордостью называли свое крохотное Тивериадское озеро. Когда вытаскивал лодку, ветерок уже подувал. Сверху рябь, вся рыба ушла на середину, в глубину, так что ночью хорошего лова не жди.
      - А мы как раз хотим попросить у вас лодку на ночь, - вступил в разговор Симон-Камень. - Одолжите нам вашу посудину, папаша Зеведей, утром мы ее вам вернем.
      Папаша Зеведей поднялся, вышел из хижины, стоявшей на самом берегу, и, как полагается старому морскому волку, внимательно осмотрел горизонт.
      - Пожалуй! - наконец изрек он. - Лодку я дам с охотой:
      море чуть рябит, для прогулки в самый раз. А вот что касается рыбы, то скажу прямо: не поймать вам сегодня и пескаря! Так что лучше не надейтесь.
      - Погода может перемениться, а кроме того, часто самый хороший улов бывает тогда, когда меньше всего на него надеешься.
      - Пусть будет по-вашему. За лодку я не боюсь; Андрей, Иаков и Симон с ней справятся. В добрый путь, рыбачки, желаю вам удачи!
      Шестеро молодцев только этого и добивались. Горячо поблагодарив старика, они обещали непременно вернуться завтра до полудня.
      Папаша Зеведей, сдвинув шапку набекрень, вернулся в свою хижину, насмешливо насвистывая модный псалом.
      - Вот дурачье! - воскликнул он, оставшись один. - Лучше бы послушались старика Зеведея. Теперь будут мокнуть всю ночь, и пусть меня повесят, если они выловят хоть лягушку!
      А шестеро друзей уже орали вдали развеселую песню лодочников. Несколько минут спустя якорь был поднят и - плыви мой челн!
      Однако старый лис Зеведей оказался прав.
      Сколько они ни забрасывали сети, даже в самых глубоких местах, ничего не попадалось. На середине озера они попробовали тянуть сеть за лодкой, поставив все паруса. И снова ничего. Вернувшись к берегу, они начали скрести сетями по самому дну. И опять пусто.
      Впрочем, не совсем: из прибрежной тины бравые рыбаки выловили несколько старых кастрюль, какие-то лохмотья, пару дохлых собак и целую коллекцию битых горшков.
      Когда взошло солнце, все шестеро были измучены, обозлены, голодны, мокры и грязны как черти. А в лодке хоть бы один пескарь!
      Смущенные и раздосадованные, они не решались смотреть друг другу в глаза.
      - В гробу я видел такую ловлю! - ворчал Иаков Старший.
      - Да, этот чертов папаша Зеведей свое дело знает, - подлил масла в огонь
      Филипп. - Не то что мы!
      - Что касается рыбы, в этом он дока, - согласился маленький Иоанн.
      - Теперь не в нем дело! - отрезал Симон-Камень. - А вот что скажет наш учитель, когда узнает, что мы канителились целую ночь и наловили на уху только дохлых собак!
      И пока они обменивались горестными замечаниями, Иисус действительно появился на берегу в нескольких шагах от горе рыбаков.
      - Попались! - буркнул Андрей. - Теперь держитесь. Иисус приблизился.
      - Смотри-ка! - сказал он. - Вам что, снова захотелось рыбки половить?
      - Да не то чтобы рыбки, - смущенно ответил Симон-Камень. - Просто ночь была хорошая, вот мы и решили покататься на лодке. Ну, заодно и сети забросили... Нет, об улове мы и не думали, а просто так, для смеха! Погода для рыбной ловли неподходящая.
      - Вижу, вижу, - насмешливо проговорил Иисус. - Вместо рыбы попались одни старые тряпки и битые горшки. Но может быть, вы ошиблись, забрасывали сети не там, где надо? Пробовали вы тянуть сеть за лодкой на середине озера?
      - Еще бы!.. Именно опять же для смеха, шутки ради.
      - И там не повезло? Странно, очень странно. Я готов спорить, что рыба сегодня только и ждет, чтобы попасться в сети!
      Иаков Старший приставил ладонь козырьком ко лбу, чтобы больше походить на своего отца Зеведея, и тоном знатока ответил:
      - Прошу прощения, учитель, но ты ошибаешься. Погода неблагоприятная. До заката рыбакам в море нечего делать.
      - Ах так? - вскричал Иисус. - Я ошибаюсь? Посмотрим. Я вам сейчас всем покажу!.. Послушай-ка, Петр, не согласишься ли ты продолжить прогулку и взять меня с собой?
      Апостолы переглянулись. Они едва не валились с ног от усталости, однако никому не хотелось, чтобы учитель принял их за слюнтяев.
      - Плывем! - согласились они хором. - Все по местам! Через полчаса они были уже далеко от берега. Дул свежий ветер, морща поверхность озера.
      - А ну, друзья! - скомандовал миропомазанный. - Забрасывайте сеть!
      На ловцов дохлых собак было жалко смотреть. Тем не менее они повиновались с видом людей, делающих заранее бесполезное дело.
      Каково же было их изумление, когда в сетях оказалось полно рыбы!
      - Ну, что? - спросил Иисус. - Что теперь скажете? По-вашему, погода неподходящая, а по-моему, в самый раз. Сказываю вам: сегодня, сколько раз ни забросите сеть, пустой она не вернется.
      Апостолы не могли опомниться. Ссыпав рыбу в лодку, они снова закинули свои снасти, и снова сеть оказалась полна:
      рыба билась в каждой ячейке, веревки едва не лопались.
      Мимо проплывала другая лодка: какие-то рыбаки возвращались с пустыми руками. Апостолы крикнули их на подмогу, и через четверть часа обе лодки были полны до краев.
      Для апостолов-рыбаков это было настоящим откровением. Они бросились перед Христом на колени, и Симон-Камень от имени всех сказал:
      - Учитель, ты воистину господь всемогущий! Удались от нас, ибо мы всего-навсего простые рыбаки.
      Странное заявление, не правда ли? Казалось бы, ученики должны были радоваться, что среди них оказался некий индивидуум, способный творить чудеса. А вот поди ж ты, вместо этого они пришли в ужас.
      Для того чтобы их понять, надо знать одно старое поверье: древние евреи считали, что человек, узревший бога, не жилец на этом свете. Поэтому Петр, сыновья Зеведеевы и все прочие перетрусили не на шутку: умирать никому не хотелось.
      Иисусу пришлось их успокаивать.
      - Ничего не бойтесь! - сказал он.
      Затем, намекая на неудачную ночную ловлю, добавил:
      - Раз вы без моей помощи не можете поймать и карася, придется вам переменить профессию: отныне сделаю вас ловцами человеков. Басня о чудесной рыбной ловле имеется лишь в одном евангелии из четырех - у Луки (глава 5, стихи 1-11). А, право, жаль. Такое чудо могло бы заинтересовать и остальных евангелистов!
      После этого они вернулись в селение.
      Но кто был буквально сражен их чудесным уловом, так это папаша Зеведей.
      - Ну, знаете, это уж слишком! - возопил он. - Такой улов и в такую погоду? Тысяча чертей с чертенятами! Поистине это чудо из чудес!
      В тот день Иисус имел полную возможность просветить своих учеников, не дожидаясь духова дня, то бишь второго дня после своей смерти, дабы небесный свет озарил их души.
      В самом деле, апостолы узнали в Вифсаиде, что станут ловцами человеков, но все комментаторы евангелия сходятся на том, что ни Петр, ни его товарищи не поняли истинного смысла этих вещих слов.
      Лишь святой Амвросий, живший в первых веках нашей эры, сумел объяснить этот отрывок из Евангелия от Луки.
      "Иисус, - утверждает сей отец церкви, - совершил чудо с рыбной ловлей, дабы показать апостолам, сколь великую власть над душами человеческими передает он в их руки. Это чудо образно воплощало их миссию. Отныне им надлежало покинуть Геннисаретское озеро ради моря людского и жить в постоянных трудах и заботах среди волн страстей человеческих. Их мирная жизнь должна была смениться на бурную и страшную, однако за это их ожидала неоценимая награда: свой жалкий промысел они оставляли ради служения небесам, свои грубые снасти меняли на сети евангелия, которые не убивают добычу, а наоборот, сохраняют, оберегают и выносят к свету тех, кто пребывал в бездне тьмы" (Святой Амвросий, Lucam, книга а 4).
      Так вот в чем заключается ремесло ловцов человеков! Таким образом, ваш приходской священник, друзья читатели, тоже ловец человеков. Его орудие - сети евангелия. И когда он проповедует какую-нибудь несусветную чушь, путаясь в кухонной латыни или семинарской церковнославянщине, он, оказывается, извлекает вас из бездны тьмы и поднимает к свету. Вы - его рыба.
      К сожалению, святой Амвросий, говоря о блестящем будущем, которое Иисус обещал апостолам, попал пальцем в небо: все они кончили весьма плачевно. Из шести учеников, присутствовавших во время чудесного лова, пять были приговорены судом к смерти и казнены, как обыкновенные проходимцы, а шестой, Иоанн, умер сумасшедшим.
      Как бы там ни было, если наши шесть молодцов и не поняли толком, что подразумевал их учитель под новой профессией ловцов человеков, они, по крайней мере, успокоились и вновь прониклись к нему доверием. Никто больше не просил Иисуса уйти подальше. Наоборот, они сами окончательно оставили все и вся, чтобы последовать за ним.
      Вместе со своими учениками миропомазанный "ходил по всей Галилее, уча в синагогах их, и проповедуя евангелие царствия, и исцеляя всякую болезнь и всякую немощь в людях" (Матфей, глава 4, стих 23).
      Приведем еще один случай волшебного исцеления.
      Однажды Иисус пришел в город, название которого, к сожалению, осталось неизвестным. Здесь подошел к нему человек, простерся ниц и начал умолять, чтобы Христос его вылечил.
      Этот несчастный страдал невыразимо: его тело пожирала одна из самых страшных болезней - проказа.
      Проказа, поражающая кожу больного, придает ей вид грубой слоновой шкуры, поэтому медики называют такую разновидность слоновьей проказой. В Европе она встречается довольно редко, зато в Египте, на Арабском Востоке и вообще в Азии это - явление обычное. Причины, вызывающие проказу, до сих пор неясны, поэтому не удивительно, что в древности евреи считали ее карой небесной за самые тяжкие тайные грехи и преступления.
      У больного слоновьей проказой кожа утолщается, грубеет, трескается, в подкожной клетчатке скапливается беловатая жидкость, или слизь, которая постепенно загустевает, образуя плотную, похожую на воск массу. Иногда кожа прокаженных достигает толщины в полсантиметра. Болезнь поражает все тело, но чаще нижние конечности, особенно голени и стопы. В таких случаях ноги покрываются омерзительными язвами, дряблеют и опухают. Больных трясет, как в лихорадке, у них появляется жар, их мучит неутолимая жажда, и в то же время они почти не могут есть и с трудом проглатывают лишь минимальное количество пищи, необходимое для поддержания жизни. Такие приступы повторяются ежемесячно, если не чаще, и с каждым разом тело больного отекает все сильнее; под конец опухшие члены достигают поистине чудовищных размеров. Из всего этого нетрудно понять, почему прокаженные всегда внушали ужас и отвращение.
      Фанатизм неотделим от жестокости, и евреи не являлись в этом смысле исключением. Прокаженных изгоняли из общества, им запрещалось входить в Иерусалим, они были обречены скитаться среди полей, а когда им нужна была пища, они просили милостыню, окликая издалека городских стражников.
      Кроме того, они были обязаны ходить в лохмотьях, как плакальщики на похоронах, наголо брить головы, прикрывать рот особой повязкой и под страхом немедленной смерти предупреждать о себе всех прохожих зловещим криком: "Нечистый! Нечистый! Я нечистый!"
      Некоторых прокаженных жрецы пытались лечить: то были богачи, внезапно пораженные страшным недугом. В Библии, в книге Левит, подробно описывается такая процедура очищения.
      Жрец вместе с прокаженным уходили подальше от города, захватив с собой двух воробьев - "пташек живых чистых". Одного воробья жрец закалывал "в сосуде глиняном, над водою живою". Затем, омыв живого воробья и палочку из кедрового дерева в крови жертвы, жрец семь раз окроплял прокаженного этой кровью, после чего сразу выпускал живого воробья на волю. Теперь прокаженный должен был выстирать свои лохмотья, чисто вымыться и сбрить все волосы на теле. Семь дней он проводил в затворе, а на восьмой, еще раз вымывшись и обрившись, приносил в жертву "двух агнцев однолетних непорочных, и одну овцу однолетнюю непорочную, и три десятины муки пшеничной, смешанной с елеем, и меру елея", а также значительную сумму денег - жрецу за труды. Получив свой гонорар, жрец произносил таинственные заклинания, мазал овечьей кровью, перемешанной с мукой и елеем, правое ухо больного и пальцы на его правой руке и ноге. Затем, вылив ему на голову остаток елея, жрец объявлял прокаженного очистившимся (Левит, глава 14).
      Разумеется, прокаженный оставался прокаженным, однако этот обряд снимал с него предписанные законом жестокие ограничения и давал право жить и лечиться, как он хотел. В хороших условиях он мог действительно выздороветь, потому что слоновья проказа в принципе излечима, и тогда суеверные люди приписывали эту заслугу сверхъестественному могуществу жрецов.
      Наш прокаженный, о котором в Евангелии от Марка упоминается сразу же после чудесного лова, как видно, не имел средств на обряд очищения. Вполне понятно, что, узнав о приходе Иисуса, он бросился к нему со всех ног, громко крича:
      - Господи! Если захочешь, можешь меня очистить!
      Тогда Иисус, смилостившись над ним, простер руку, коснулся живого мертвеца и сказал:
      - Хочу, очистись!
      И страшная болезнь, для излечения которой требовались годы и годы самого тщательного ухода, в тот же миг прошла без следа.
      Так на личном счету ходячего Слова появилось еще одно чудо, и весьма достойное.
      Апостолы были восхищены. К тому же бывший прокаженный явно стоил потраченного на него времени: он тут же бросился перед Иисусом на колени, всячески выражая вполне понятную радость. Однако сын голубя прервал его благодарственные излияния.
      - Друг мой, - сказал он, - если хочешь доставить мне удовольствие, не рассказывай обо всем этом ни одной живой душе. Я ведь по натуре человек скромный, застенчивый. Достаточно будет, если ты пойдешь и покажешься первосвященникам, чтобы они, если понадобится, могли тебе выдать свидетельство о выздоровлении.
      Чудесно исцеленный понял намек правильно. Вместо того чтобы держать язык за зубами, он пошел звонить о своем выздоровлении на всех углах, так что вскоре Иисусу не стало покоя: куда бы он ни шел, всевозможные больные осаждали его на каждом шагу (Марк, глава 1, стихи 40-45).
      И слава о нем распространилась по всей Сирии. К нему приходили отовсюду. Апостолы сами представляли Иисусу всех немощных, одержимых различными болезнями и припадками, и бесноватых, и лунатиков, и расслабленных, и он исцелял всех подряд, не прибегая ни к каким лекарствам (Матфей, глава 4, стих 24).
      Иисусу всенародное признание начало уже надоедать, и он удалился от больших городов. К тому же он не хотел привлекать внимание не в меру подозрительного Ирода.
      Поступив таким образом, сын голубя проявил должную осмотрительность. Когда через несколько дней после исцеления прокаженного он вернулся в Капернаум, его там ожидали фарисеи и книжники, собравшиеся не только со всей Галилеи, но также и из Иудеи и даже из самого Иерусалима. Подумать только, до чего же эти люди были упрямы! Ведь Христос совершил столько чудес и таких чудес, что любой другой на их месте давно бы уверовал в божественность великого исцелителя. А они вместо этого дотошно изучали истории болезней исцеленных, закрывая глаза на самое главное - неземное происхождение Иисуса. Большего ослепления невозможно и вообразить! Зато жители Капернаума вели себя куда умнее. Ходячее Слово творило чудо за чудом. Поэтому все капернаумцы дружно решили его признать если не богом, то, во всяком случае, отменным колдуном.
      И вот, когда разнесся слух, что Иисус сдержал свое обещание и снова пришел в Капернаум, к дому, где он остановился, ринулись целые толпы. Внутри и снаружи собралось такое множество народа, что уже никто не мог ни войти, ни выйти.
      - Боже, какое счастье видеть тебя в добром здравии! - наперебой восклицали посетители.
      - Поверьте, я так же рад, что все вы живы-здоровы! - отзывался Иисус.
      - Если у нас в городе не осталось больных, то это лишь благодаря тебе, учитель.
      - Я всегда к вашим услугам, друзья. Но может быть, все-таки у вас еще остался какой-нибудь бесноватый, лунатик или, на худой конец, прокаженный?
      - Нет, господи, ни одного.
      - Жаль, то есть тем лучше! Про другие города этого не скажешь.
      - Черт побери, нельзя же быть в пятидесяти городах одновременно!
      Блаженны лишь те, кто сподобился видеть твои чудеса!
      Иисус ухмыльнулся при мысли о наивности этих людей, воображающих, будто его всемогущество имеет пределы. Еще бы! Ведь если бы он пожелал, ему ничего бы не стоило появиться одновременно не то что в пятидесяти городах, а сразу во всех населенных пунктах земли и исцелить все болезни в мире! И если он этого не сделал, то, очевидно, лишь потому, что не хотел чрезмерно баловать своих современников.
      В то время, когда Иисус предавался подобным размышлениям, крыша дома внезапно раскрылась.
      Восточные дома обычно имеют плоскую кровлю с раздвижной частью.
      Именно эту подвижную часть и сняли капернаумцы, взобравшиеся на крышу. В отверстие просунулись руки, и вот четверо мужчин осторожно спустили вниз паралитика на его постели: это был последний больной Капернаума.
      Те, кто его нес, отчаялись пробиться к двери сквозь многочисленную толпу; легче было взобраться наверх и проникнуть в дом не совсем обычным путем. Иисус был польщен этим новым проявлением веры в него. Он протянул к расслабленному руку и сказал:
      - Верь мне, дружище, ты болен из-за своих грехов. Так вот, отныне прощаются тебе грехи твои!
      Здесь Новый завет доводит до нашего сведения, что в толпу обращенных затесалось несколько осведомителей синедриона. Услышав последние слова ходячего Слова, шпики начали перешептываться между собой.
      - Ей-богу, нахальства у этого парня хоть отбавляй! Мало того, что он излечивает больных, теперь он еще отпускает им грехи! А по какому праву? Кто может прощать грехи, кроме бога?
      Однако Иисус, "тотчас узнав духом своим" помыслы осведомителей, повернулся к ним и сказал следующее:
      - Эй вы, для чего так помышляете в сердцах ваших? Вас шокировали мои слова? В таком случае, будьте добры, посоветуйте, что легче - сказать расслабленному: "Прощаются тебе грехи твои" или "Встань и сматывайся отсюда"? Молчите? Так вот, чтобы вы знали, что я имею право прощать грехи, я говорю этому паралитику: "Встань, возьми постель твою и иди в дом твой!" Расслабленный тотчас встал, свернул свою подстилку и вышел.
      Буря аплодисментов прокатилась по всему дому. А шпики удалились, пристыженно бормоча сквозь зубы:
      - Вот дьявольщина! Такого мы еще не видели! (Марк, глава 2, стихи 1-2). Евангелие не сообщает, что фарисеи сразу же собрались на совет и начали думать, как бы им засадить Иисуса в крепость Махер, где уже отбывал срок его кузен Креститель. Однако нетрудно предположить, что именно с этого дня они твердо решили избавиться от не в меру беспокойного врачевателя.
Предыдущая страница <<< Обновить страницу ( 3 860 ) ::: Оглавление >>> Следующая страница

     Все страницы на одном файле (откроется в новом окне)     

Дополнительные материалы к главе 29:

Аудиозапись главы

   Слов: 3 860


www.leotaxil.ru- Интернет библиотека во славу святого Таксиля - величайшего писателя всех времен и народов. Действительно образец литературы достойной подражания который вправе называться классикой! Не то что унылое г***о которое обычно называют классикой сейчас. А на самом деле просто попса своего времени и евангелие для атеистов.