Интернет библиотека во славу святого Таксиля (leotaxil.ru)
| Нашли что - то интересное? Сделайте отметку об этом с ссылкой на эту страницу в пару кликов, чтобы не забыть что и где: Можно не бояться захломить многочисленными постами из книги свою стену в соц. сетях. Ведь потом из всех этих сообщений можно сделать один пост или статью, а все лишние сообщения удалить! |
Заключение
К каким мировоззренческим выводам приводят нас полемика с современными богословами и разоблачение клерикальных измышлений по широкому кругу проблем, связанных с оценкой предпосылок, обстоятельств и последствий введения христианства в качестве государственной религии Киевской Руси?
Утверждение христианства на Руси — явление исторически достоверное и социально значимое (при всей его сложности и внутренней противоречивости, исключающих возможность однозначных оценок). Совершалось оно не в один год и даже не в десятилетия, а на протяжении нескольких веков, по существу заняв весь промежуток отечественной истории от обращения в новую веру киевлян до падения российского самодержавия и победы Великой Октябрьской социалистической революции. Поэтому у данного явления, как у любого исторического процесса, нет и не может быть строго определенной даты, которую надлежало бы навсегда зафиксировать и периодически отмечать как годовщину «крещения Руси». Следовательно, нет никаких оснований считать 1988 год юбилейным в этом отношении и приурочивать к нему тысячелетие «крещения Руси». Правомерно говорить лишь о тысячелетии крещения жителей древнего Киева, воспринимая это событие как исходный момент официального принятия христианства в качестве государственной религии Киевской Руси и одновременно как начало становления русской православной церкви.
Объявив год крещения киевлян датой «крещения Руси» и преподнося его как собственно церковный я одновременно общегражданский юбилей, официальные инстанции Московской патриархии проявили типичный для религиозного мышления субъективизм в подходе к историческим событиям и процессам. За этим кроется
273
не только непонимание подлинной сути исторических явлений, неизбежное при рассмотрении их с религиозно-идеалистических позиций, но и определенный церковный интерес. Руководству Московской патриархии «тысячелетие крещения Руси» с соответствующей подготовкой к нему и надлежащим празднованием необходимо для оживления религиозной жизни в церковных приходах, для повышения церковной активности прихожан и одновременно для привлечения внимания к русскому православию неверующих граждан социалистического общества, особенно тех, кто проявляет интерес к прошлому своей страны, в котором церковь играла немаловажную роль. Поэтому так настойчиво современные православные богословы и церковные проповедники сводят христианизацию Древней Руси к крещению киевлян (длительный процесс к разовому событию) и характеризуют ее как дату, юбилей которой необходимо отметить в 1988 году не только по церковной линии, но и по общегражданской. Следовательно, пропагандисты научного атеизма поставлены сейчас перед необходимостью больше уделять внимания разъяснению подлинной сути так называемого «крещения Руси» и доказательству неправомерности сведения данного социального явления к одномоментному акту.
Необходимо учитывать и то обстоятельство, что псевдоюбилей «крещения Руси» давно уже стал объектом разнузданных политических спекуляций и наглых идеологических диверсий, осуществляемых реакционными кругами русской церковной эмиграции. Их предъ-юбилейная деятельность, развернувшаяся задолго до мнимого «тысячелетия крещения Руси», фактически свелась к акциям по нагнетанию в эмигрантской среде антикоммунистической истерии, по культивированию у русских эмигрантов ненависти к их бывшей Родине, реваншистских настроений, по пробуждению у них надежд на реставрацию в нашей стране дореволюционного уклада жизни, по распространению на Западе клеветы на советский общественный и государственный строй. Они пытаются нарушить политическое единство верующих и неверующих советских граждан, стараются спровоцировать приверженцев русского православия на нелояльность по отношению к социалистическому государству, толкнуть духовенство и прихожан православных храмов на путь религиозного экстремизма и сознательного нарушения законов своей страны. Все эти акции — составная часть усилий международной импе-
274
риалистической реакции, развязавшей подлинную «психологическую войну» против Советского Союза, которая «ведется Западом на самой высокой, можно сказать, истерической антисоветской, антикоммунистической ноте»'. Политическим провокациям и идеологическим диверсиям, совершаемым реакционными кругами русской церковной эмиграции под видом подготовки к юбилею «крещения Руси», пропагандисты научного атеизма должны противопоставить активную наступательную деятельность по разоблачению клерикальных форм современного антикоммунизма.
Что же касается самого предмета полемики, то научно-атеистическая оценка процесса христианизации Древней Руси предполагает, на наш взгляд, принятие и отстаивание следующих основополагающих тезисов.
Крещение жителей древнего Киева по распоряжению князя Владимира Святославича, положившее начало официальному принятию христианства в качестве государственной религии Киевской Руси, не было предопределено свыше и не содержало в себе ничего мистического. Это была социально детерминированная акция дальновидного государственного деятеля, преследовавшего конкретные и вполне земные (политические и идеологические) цели. Он стремился использовать религию, сформировавшуюся в классовом обществе, для закрепления господства складывавшихся эксплуататорских сословий, усиления великокняжеской власти, упрочения Древнерусского государства и одновременно для примирения народных масс с усиливавшимся угнетением, для формирования у них смирения и покорности.
Обращение в новую веру киевлян не было началом исторического бытия нашей Родины; не им порождены русская государственность и культура славянских народов, живущих в пределах Советского Союза. Оно составило один из начальных моментов идеологической перестройки общественной жизни Киевской Руси на этапе перехода древнерусского общества от доклассового состояния в классовое, от первобытнообщинного строя к феодальному. Введение и утверждение христианства как классовой религии — лишь идеологический стимулятор этого процесса, а никак не его источник. Христианизация Древней Руси была вызвана к жизни потребностями феодального развития, которое нужда-
1 Материалы Пленума Центрального Комитета КПСС, 14 — 15 июня 1983 года, с. 52.
275
лось в религиозной санкции и получило таковую в нововведенной «греческой вере».
Крещение киевлян — не изолированное явление. Оно представляло собой один из этапов сложного и внутренне противоречивого процесса становления феодализма в нашей стране. Поэтому прогрессивность этой классово антагонистической общественно-экономической формации относительна и локализирована во времени, и к оценке данного события отечественной истории следует подходить конкретно-исторически. Такой подход, будучи единственно правильным, наглядно убеждает в том, что акция князя Владимира, закрепленная и продолженная его преемниками, носила исторически преходящий и классово ограниченный характер, а ее несомненная прогрессивность не выходит за рамки феодального строя и относится исключительно к нерелигиозным аспектам церковной деятельности. Действительно, социально прогрессивны не прямые и непосредственные результаты христианизации Киевской Руси (введение новой религии и образование соответствующей церковной организации), а лишь косвенные и побочные, не имеющие строго религиозно-церковного характера: содействие укреплению централизованного Древнерусского государства, открытие нашим предкам доступа к богатому и разнообразному духовному наследию Византии, стимулирование дальнейшего развития культуры, искусства, просвещения и т. п.
Крещение населения древнего Киева православным византийским духовенством положило начало становлению русского православия — феодально-крепостнической идеологии, которую организационно оформившаяся и постепенно вышедшая из-под контроля Византии русская православная церковь более девяти веков принудительно навязывала народным массам нашей страны. Эта идеология была антинаучной по своей мировоззренческой сущности, антинародной по социальному содержанию и реакционной по политической направленности. Она являлась идейной опорой княжеской, царской и императорской власти — классово враждебных народу сил, защищавших эгоистические интересы эксплуататорского меньшинства. Взаимовыгодный союз православия и самодержавия составлял основу «святой православной Руси» — феодального общества основанного на экономическом, политическом и духовном закабалении трудящихся.
Несмотря на многовековое засилье русского право-
276
славия, начало которому было положено крещением киевлян по воле князя Владимира, религиозность не стала единственной формой духовной жизни славянских народов нашей страны и определяющей чертой их национального характера. Ей противостояли, ее сдерживали и в известной мере нейтрализовали антиклерикализм, свободомыслие и атеизм, порождавшиеся успехами преобразовательной и познавательной деятельности наших предков, их трудовой и социальной активностью, размахом классовой борьбы и отражавшие прогрессивность и духовную мощь передовых общественных сил, которые защищали интересы народных масс княжеской Руси и царско-императорской России.
В ходе общественного прогресса и под его непосредственным воздействием религиозно-церковные традиции, сложившиеся в процессе христианизации Древней Руси, ослабевали, теряли свою привлекательность для социально прогрессивных слоев и групп населения. Одновременно и по той же причине традиции антиклерикализма, свободомыслия и атеизма, напротив, набирали силу, расширяли социальную базу, обретали неуклонно возраставшую популярность и привлекали на свою сторону все новых и новых приверженцев. Такая полярность в развитии указанных тенденций привела в конечном счете к тому, что с выходом на историческую арену рабочего класса, вооруженного революционной теорией, сформировался пролетарский атеизм, открывший перед трудящимися нашей страны новые горизонты духовной жизни. В ходе социалистического и коммунистического строительства в нашей стране в силу объективных причин религиозность является пережиточным явлением, тогда как атеизм быстро приобрел массовый характер, стал достоянием подавляющего большинства граждан Советского Союза.
Единственным прямым и конкретным результатом крещения киевлян, дошедшим, да и то в весьма редуцированном и основательно модернизированном виде, до настоящего времени, является русская православная церковь, считающая 988 год начальной вехой своей истории и объявившая его датой «крещения Руси». Остальные последствия начальной фазы христианизации древнерусского общества либо исторически изжили себя и остались достоянием далекого прошлого (например, освящение феодальных отношений, укрепление великокняжеской власти и т. п.), либо получили дальнейшее развитие уже за рамками религии и церкви (про-
277
свещение, книжное дело, культура, светское искусство и т. д.). Поэтому и тысячелетие обращения в новую веру жителей древнего Киева воспринимается сейчас лишь как юбилей русской православной церкви, хотя современные приверженцы православия необоснованно характеризуют его как юбилейную дату «крещения Руси». Следовательно, и праздновать, этот юбилей будут (если говорить о нашей стране) только верующие советские люди, главным образом исповедующие русское православие, а отнюдь не все наше общество, для которого любая религия — мировоззренчески чуждое явление, с неизбежностью преодолеваемое в ходе коммунистического развития.
К своему тысячелетию русская православная церковь приходит в далеко не юбилейном состоянии, если сопоставлять ее настоящее с не таким уж далеким прошлым. Она основательно ослаблена почти вековым кризисом, который особенно заметно усилился в послереволюционные годы, приобретя широкий размах, невиданную прежде глубину и беспрецедентную остроту. Функционируя в обществе массового атеизма, где господствует научное материалистическое мировоззрение и неуклонно возрастает число лиц, не имеющих потребности в религии и не нуждающихся в услугах духовенства, русская православная церковь располагает сейчас несоизмеримо меньшим числом приверженцев, чем на заре Советской власти, не говоря уже о дореволюционном времени.
Стремление идеологов современного русского православия обрести в подготовке к юбилею и в предстоящих юбилейных торжествах, которым они постараются придать надлежащий размах, дополнительные возможности для укрепления позиций своей конфессии в социалистическом обществе не имеет шансов на успех. Не исключено, что им удастся несколько оживить с помощью мероприятий, предусмотренных синодальной юбилейной комиссией, религиозно-церковную деятельность наиболее активной части прихожан православных храмов и даже пробудить интерес к русскому православию у какой-то части мировоззренчески незрелых членов нашего общества, которые поверят богословским легендам о непреходящей прогрессивной роли религии и церкви в отечественной истории. Но радикально усилить русское православие, вернуть церкви хотя бы видимость былого влияния они не смогут — история (в том числе и история любой конфессии) не имеетоб-
278
ратного хода. В условиях развитого социализма доминирующие тенденции социального, научно-технического, культурного и нравственного прогресса таковы, что ни одна религия (и русское православие не составляет исключения) не может рассчитывать на отдаленную историческую перспективу.
Конечно, это не означает, что религия (и русское православие в том числе) прекратит свое существование в нашей стране в считанные годы. Советское общество, даже находясь на стадии зрелого социализма. не в состоянии сразу и навсегда устранить все причины воспроизводства религиозности в новых поколениях, чем и объясняется наличие верующих в различных социальных и возрастных группах населения СССР К этим причинам относятся прежде всего нетворческий характер отдельных видов труда, не приносящих удовлетворения человеку и не способствующих его самоутверждению, узость социальных связей у определенной части советских граждан и недостаточная общественная активность некоторых из них, а также трудности, возникающие в процессе социалистического развития, неполный контроль над природными стихиями, возникновение международных ситуаций, чреватых угрозой термоядерной катастрофы, и т. п. Замедляют процесс полного и окончательного преодоления религии и отсутствие у некоторой части советских людей строго научной системы знаний о мире и человеке, мировоззренческая незрелость некоторых членов нашего общества, не овладевших глубинами марксистско-ленинского учения, недостаточная эффективность традиционных форм идеологической работы, несовершенство существующей системы научно-атеистического воспитания и т. д.
Однако в ходе коммунистического строительства условия жизни советских людей и идейно-воспитательная работа с ними совершенствуются таким образом, что диапазон действия каждой из перечисленных выше причин непрерывно сужается. Тем самым создаются реальные предпосылки для дальнейшего понижения уровня религиозности в социалистическом обществе, а стало быть, и для сокращения сферы влияния всех церковных организаций, включая и русское православие. Этот процесс могуч и необратим, а поэтому никакие способы временного оживления интереса к религии (вроде подготовки к предстоящему тысячелетию русской Право-
279
славной церкви) не могут не только остановить его, но даже замедлить сколь-нибудь значительно.
Совсем нет перспективы (не только отдаленной, но даже ближайшей) у такого ущербного осколка русского православия дореволюционной поры, как карло-вацкая (вернее, теперь уже джорданвилльская) церков-но-политическая группировка, которая тоже претендует на роль юбиляра. Созданная политиканствующими церковниками-эмигрантами для преимущественно политических целей, она давно растеряла даже чисто формальные признаки церковной организации и свела свою деятельность к выполнению самых преступных заданий международной империалистической реакции. Никем не признанная в качестве христианской конфессии, раздираемая конфликтами между иерархической верхушкой и рядовыми прихожанами, «русская зарубежная церковь» уже прекратила бы свое существование, если бы не поддержка крайне правых сил Запада, которые используют эту организацию для политических провокаций и идеологических диверсий, направленных против нашей страны, содержат ее как форпост клерикального антикоммунизма. Именно эти силы подсказали лидерам русской церковной эмиграции провокационную идею: использовать тысячелетие крещения киевлян как повод для нового усиления антисоветской подрывной деятельности, придав ей видимость чисто церковной акции, якобы предпринимаемой в защиту русского православия. Но такой примитивный камуфляж не может скрыть от мировой общественности и от граждан социалистического общества совершенно нецерковный характер целей, преследуемых джордан-вилльскими политиканами от религии и их покровителями. Новые поколения русской эмиграции не видят в клерикалах-антисоветчиках своих «духовных пастырей» и все решительнее отказывают им в поддержке, а советские люди, будь то атеисты или верующие, единодушно клеймят их как классовых врагов, с четких гражданских позиций разоблачают и осуждают предпринимаемые ими попытки использовать религию в политически реакционных и идеологически диверсионных целях.
И последнее. Современная буржуазно-клерикальная пропаганда не довольствуется одной лишь фальсификацией исторического прошлого нашей страны, в том числе и тенденциозным, выдержанным в антисоветском духе освещением предпосылок, обстоятельств и послед-
280
ствий христианизации Древней Руси. Одновременно она стремится не просто отвергнуть, а непременно скомпрометировать в глазах мировой общественности и советских людей научное объяснение истории, ее освещение с позиций исторического материализма. С этой целью пускается в ход заведомая клевета на советских исследователей: их обвиняют в огульном осуждении прошлого, в отрицании у наших предков каких бы то ни было исторических заслуг и достижений, в игнорировании роли религиозного фактора в историческом процессе, в непризнании причастности русской православной церкви хотя бы к некоторым прогрессивным тенденциям общественного развития и т. п. Приверженцев исторического материализма изображают нигилистами, объявляют «Иванами, не помнящими родства, характеризуют как людей, начисто лишенных патриотизма, и т. д.
При такой ситуации явно недостаточно ограничиваться сейчас лишь разоблачением конкретных проявлений клерикальной фальсификации истории нашей Родины, аргументированным опровержением муссируемых церковной эмиграцией и ее покровителями мифов об условиях распространения христианства на Руси и в России. Необходимо в лекциях и публикациях, адресованных массовому слушателю и читателю, полнее раскрывать подлинную сущность научного анализа отечественной истории, несомненные достоинства конкретно-исторического подхода к событиям и явлениям прошлого. Именно такой подход дает возможность не только правильно понять и оценить прошлое, но и органически связать его с настоящим: с одной стороны, выразить отрицательное отношение к тому, что либо всегда было социально негативным, либо давно исчерпало свой ресурс прогрессивности, исторически изжило себя, а с другой — принять все то общественно прогрессивное, что было создано нашими предками, творчески осмыслить его и развить дальше в новых социальных условиях.
Слов: 2 619
